Кирилина А.В.

ВОЗМОЖНОСТИ ГЕНДЕРНОГО ПОДХОДА В АНТРОПООРИЕНТИРОВАННОМ ИЗУЧЕНИИ ЯЗЫКА И КОММУНИКАЦИИ*

Автор выражает глубокую признательность академику РАО, профессору И.И. Халеевой
за ценные замечания и советы при подготовке статьи.

Повышенное внимание к гендерным аспектам языка и коммуникации, наблюдаемое в последние годы, позволяет сделать вывод, что от общей теории гендера, проблем его онтологического статуса, от преодоления некоторой односторонности подхода и гиперболизации значимости гендерного фактора в общении, гендерные исследования постепенно переходят к более уравновешенному состоянию, которое прежде всего характеризуется сосредоточенностью на установлении возможностей гендерного подхода в отдельных частнонаучных областях, "вписывании" его в ту или иную методологию. Однако и применение гендерного подхода также основывается на ряде методологических принципов, важнейший из которых - понимание пола как социально и культурно конструируемого феномена и его релятивизация. Признание культурной обусловленности пола, его институциональности и ритуализованного характера ведет и к признанию его конвенциональности, неодинаково проявляющейся в различных культурных и языковых сообществах на различных этапах их развития. Все это позволяет подойти к феноменам мужественность и женственность не как к неизменной природной данности, а как к динамическим, изменчивым продуктам развития человеческого общества, поддающимся социальному манипулированию и моделированию

Новейшие концепции, сформировавшиеся в лингвистике в результате привлечения к лингвистическому описанию данных психологии, биологии познания, культурологии, философии и ряда других антропоориентированных наук изменили точку зрения на традиционный когнитивный подход, при котором познание - это формирование новых ментальных репрезентаций, отображающих реальность. Согласно концепциям, возникшим под влиянием трудов Х.Матураны, Дж. Лакоффа и нового осмысления идей Э.Гуссерля и М.Хайдеггера, основная функция языка состоит не столько в передаче информации и осуществлении референции к независимой от него реальности, сколько в ориентации личности в ее собственной когнитивной области; язык, таким образом, рассматривается как система ориентирующего поведения, где коннотация играет решающую роль. Значимость индивидуальных параметров говорящего субъекта в связи с этим существенно возрастает. Пол человека - одна из его важнейших как экзистенциальных, так и общественно значимых характеристик, во многом определяющая социальную, культурную и когнитивную ориентацию личности в мире, в том числе посредством языка.

Хотя гендерная концепция была в определенной степени подготовлена предыдущим накоплением фактов и их осмыслением, она оформилась в самостоятельное научное направление лишь в период постмодернизма. Это стало возможным благодаря отказу от постулата о том, что существует некоторая внешняя по отношению к человеческому познанию истина. Признание множественности истины, ее субъективности способствовало развитию антропоморфного взгляда на сознание и мышление и, следовательно, усилению внимания ученых к различным параметрам человеческой личности. Гендерная самоидентификация входит в число когнитивных ресурсов как отдельного индивида, так и общества. В соответствии с этим гендер может быть рассмотрен как измерение, как параметр исследования во многих общественных науках, в том числе и в лингвистике.

Общий для многих лингвистических направлений принцип "человек в языке", установление и описание механизмов антропоориентированности языка вполне согласуются с учетом гендерного фактора. Более того, гендерный подход позволяет сделать еще один шаг вперед и описать не только антропоцентричную систему языка, но и изучить возможности и границы ее подсистем, связанных с мужественностью и женственностью как двумя ипостасями человеческого бытия. Антропоориентированный подход к исследованию языка и коммуникации тесно связан с когнитивной научной парадигмой и позволяет приписать мужественности и женственности статус концептов. Третьим важным фактором изучения маскулинности и фемининности является признание их не только когнитивно, но и культурно обусловленными сущностями и перенесение их изучения в область лингвокультурологии и других наук, связанных с исследованием культуры и общества (напомним, что гендерный подход предполагает концентрацию внимания исследователя именно на способах социального конструирования пола и на культурных факторах, воздействующих на этот процесс).

Как отмечает И.И. Халеева, "подход к гендеризму как к реальности, опосредуемой знаками, символами и текстами (т.е. с позиции герменевтики), позволяет определить гендер в качестве своего рода междисциплинарной интриги, в основе которой сплетается множество наук о человеке, о его не только биологической, но и социально и культурно обусловленной специфике, интриге как совокупности обстоятельств, событий и действий, в центре которых находится человек, личность" [ 3. С.10]. Вместе с тем междисциплинарный подход не исключает, а - напротив - требует одновременного усиления внимания к частнонаучным методам изучения гендера. Учитывая, что в гуманитарных науках в последние десятилетия наметился так называемый лингвистический поворот, а также высокую значимость языка в процессе конструирования гендера и передаче гендерного концепта во времени, ведущая роль в гендерных исследованиях отводится науке о языке и ее новой области - лингвистической гендерологии (называемой иногда также гендерной лингвистикой).

Лингвистическая гендерология - относительно новое направление отечественного языкознания; ее формирование датируется обычно началом 90-х годов ХХ века. Однако развитие этого научного направления протекает бурно, и уже сегодня можно констатировать переход к новой его стадии.

На начальном этапе научного освоения гендерной проблематики в языкознании в центре внимания исследователей находились общеметодологические вопросы: онтологический статус гендера, его осмысление как конструируемой социокультурной сущности в контексте постмодернистской философии. Систематизировались также концепции зарубежных ученых, предпринимались попытки верификации результатов их исследований на материале русского и некоторых других языков; собирался и обобщался материал отечественных исследований, относящихся к гендерной проблематике. Отечественная лингвистика не игнорировала проблему пола, а рассматривала ее (еще до возникновения термина гендер ) в рамках морфологии, синтаксиса, семантики и т.д. Эти исследования не были системными и не претендовали на статус научного направления, но отечественные ученые внесли свой вклад в разработку проблематики, позднее получившей название гендерных исследований (см. обзор в (2().

Были сформулированы общие принципы гендерных исследований, важнейший из которых - релятивизация пола, признание его социально и культурно конструируемым феноменом - институциональным и ритуализованным, - что ведет и к признанию его конвенциональности, неодинаково проявляющейся в различных культурных и языковых сообществах на различных этапах их развития. Признание гендера феноменом культуры, конвенциональной сущностью влечет за собой приписывание маскулинности и фемининности статуса концептов и делает правомерным изучение их манифестации в языке и особенностей проявления в коммуникации.

Существенный вклад в разработку лингвистической гендерной проблематики внесла сложившаяся в МГЛУ научная школа, ученые которой впервые выдвинули и верифицировали ряд гипотез, позволивших переосмыслить ранние положения гендерной теории, что стало возможным благодаря исследованию русского и некоторых других славянских языков, ранее в аспекте гендера не изучавшихся или изучавшихся несистемно. В частности, был сформулирован постулат о неодинаковой степени андроцентризма различных языков и культур, то есть о различном соотношении гендерного и метагендерного уровней; теоретически обосновано и подтверждено экспериментально наличие гендерных компонентов этнических представлений. Продолжается исследование гендерных аспектов межкультурной коммуникации - тема совершенно новая не только для отечественной, но и для мировой лингвистики: гендерный концепт отражается как в языковом, так и в когнитивном сознании представителей той или иной культуры, т.к. базовый инвариант данной социокультурной общности составляют социально-детерминированный опыт личности, ее мотивы и ценностные установки (4. С.10). Эффект непонимания часто объясняется "не отсутствием общности языковых, а отсутствием общности сознаний когнитивных" (4. С.8).

Сегодня в области гендерных исследований создана научная основа для углубленного изучения проблемы "человек в языке" Принятый в лингвистике антропоцентричный подход к языку предполагает усиленное внимание ко всем параметрам человеческой личности, отражающимся в языке - основном средстве конструирования идентичности. Гендер, понимаемый как культурно обусловленный и социально воспроизводимый феномен, представляет собой один из таких параметров. На современном этапе развития гуманитарного знания недостаточно признания только лишь "нерасчлененной" антропности языка, что делает необходимым создание такой модели описания человека в языке, которая позволила бы описать как общечеловеческий (метагендерный) уровень, так и уровень маскулинности и фемининности (собственно гендерный), а также исследовать их корреляцию. Последнее тем более важно, так как в разных языках и культурах эти уровни соотносятся неодинаково.

Московская школа гендерной лингвистики разрабатывает широкий подход в гендерным аспектам языка и коммуникации: гендер рассматривается не только как категория социолингвистики и не столько как таковая. Именно такой взгляд позволяет избежать эссенциализма и отказаться от биодетерминистского подхода. В сферу исследований входит гендер как культурный феномен, его отражение в языке и конструирование в коммуникативном взаимодействии индивидов. Все это позволяет привлечь к изучению широкий круг лингвистических вопросов - семантику, прагматику, лингвокультурологию, когнитивную лингвистику, анализ дискурса и т.д.

Гендерный подход представляет собой дальнейшее развитие антропоориентированного изучения языка и позволяет точнее и четче учитывать человеческий фактор в языке, в результате чего может быть получено приращение знания как собственно лингвистического, так и междисциплинарного.

Гендерный подход позволяет построить для антропоориентированного изучения языка двухъярусную модель, состоящую из метагендерного (общечеловеческого) уровня и гендерного (то есть относящегося к тому или иному полу). Взаимоотношения между названными ярусами довольно сложны и зависят от того, употребляются ли соответствующие языковые единицы в прямом или метафорическом значении, от общего контекста, культуры данного языкового сообщества, от структуры данного языка, его характерологических особенностей и многих других факторов.

Важно подчеркнуть, что названная школа отрицает перманентное присутствие категории гендер в языке и речи (коммуникации). При изучении коммуникации, речевого поведения и других феноменов, связанных с говорением, московская школа признает гендер "плавающим" параметром, то есть фактором, проявляющимся с неодинаковой интенсивностью, вплоть до полного его исчезновения в ряде коммуникативных ситуаций. Такая постановка вопроса является наиболее современной и соответствует данным, полученным в новейших исследованиях по социальной психологии и социологии. Современные теории социальной идентичности рассматривают гендер как "разыгрываемый" или конструируемый в ходе коммуникативного взаимодействия феномен [6,7]. Теория коммуникативной адаптации [5, 8] предполагает избирательное варьирование индивидами языкового регистра в зависимости от их социальных целей. Так, говорящий может проакцентировать или "затушевать" некоторые параметры своей личности в целях солидаризации с собеседником или дистанцирования от него. Следовательно, коммуникативная ситуация может оказывать глубокое воздействие на дискурс, что подтверждает интерактивную природу конструирования идентичности. В любом случае, однако, рассмотрение гендерных аспектов языка и коммуникации вне культурного контекста нельзя считать научным.

Наряду с несомненными успехами отечественной лингвистической гендерологии необходимо отметить и ряд нерешенных вопросов. К их числу мы относим:

1.Различное понимание целей и задач гендерных исследований в лингвистике, недостаточное внимание к разработке методологических принципов изучения гендерных аспектов языка и коммуникации, к созданию и осмыслению терминосистемы и понятийного аппарата нового научного направления и явное отсутствие интереса к его разработке.

Например, во многих случаях гендерные исследования, все еще сводятся лишь к области социолингвистики: "Сложилась даже особая социолингвистическая дисциплина - гендерная лингвистика.., изучающая языковые явления, связанные с различиями носителей языка по полу" [1. C. 200]. Между тем в свете новых исследований нет оснований утверждать, что "постулат о зависимости речевых особенностей от разделения носителей языка по полу не подлежит сомнению: такая зависимость существует и проявляется многообразно" [Там же. C.200]. На наш взгляд, сегодня речь идет не о том, как пол влияет на коммуникативное поведение и использование языка, а о том, какими средствами располагает язык для конструирования гендерной идентичности, в каких коммуникативных ситуациях и типах дискурса и с какой интенсивностью совершается конструирование, какие экстра- и интралингвистические факторы воздействуют на этот процесс. В свете такого подхода актуальность приобретает решение следующих групп проблем:

А. Что нового вносит в лингвистическое описание гендерный подход, какие новые данные о языке и его функционировании он позволяет получить?
1.1. Какие средства языка используются для конструирования гендерной идентичности? В каких типах текста и дискурса это происходит с наибольшей степенью интенсивности. Какие факторы влияют на градуированную релевантность (12( такого конструирования?
1.2. Какие ограничения накладывает гендерный фактор на употребление языковых единиц; как эти ограничения фиксируются в лексикографических и иных нормативных трудах? Как меняется описание семантики в связи с получением новых данных? Носят ли ограничения абсолютный характер?
1.3. В какой степени можно считать гендер социолингвистической категорией и какие изменения в исследовательских процедурах влечет за собой переход от приписывания гендеру статуса социолингвистической категории к рассмотрению его как параметра переменной интенсивности?
1.4. Как характерологические особенности языка взаимодействуют с конструированием гендерной идентичности (способствуют ее акцентуации или подавляют ее)?
1.5. Какова роль гендерной метафоры в различных видах дискурса, непосредственно с полом не связанных?
2. Какие семиотические системы, наряду с языком, участвуют в создании гендерной идентичности и как они взаимодействуют?
3. Как соотносятся метагендерный и гендерный уровни в рамках одного языка и в сопоставлении с другими языками? Как различается содержание концептов фемининность и маскулинность в разных языках и культурах?
4. Что в языковом конструировании гендерной идентичности наиболее стабильно, а что подвержено более быстрым изменениям?

Б. Как экстралингвистическая реальность воздействует на процессы языкового конструирования гендера и их динамику? Как влияют научная традиция и социальная реальность на подходы к изучению гендерных аспектов языка и коммуникации?
1. Как меняется конструирование гендера в диахронии; какие данные для исследования ментальности данной культуры и ее отражения в языке дает гендерный подход?
2. Как воздействует межкультурная коммуникация на конструирование гендерной идентичности; какие изменения возможны в этой области и какова динамика этих изменений, какую роль играют в этом процессе гендерные компоненты этнических представлений?
3. Как отражаются культурная экспансия и процессы глобализации на гендерном параметре личности?
4. Какова степень психической взаимозависимости (11( между лингвистической категорией рода и экстралингвистической категорией пола в разных языках и культурах?

Как показывает исследовательский опыт ученых МГЛУ, получение новых данных и продвижение вперед в области теории и методологии гендерных исследований прямо связаны с привлечением к анализу языков и культур, ранее в аспекте гендера не изучавшихся. Методологическая база гендерных исследований в лингвистике разработана недостаточно еще и потому, что в поле зрения ученых до недавнего времени находились лишь преимущественно американский вариант английского языка. В последние годы получены новые данные на материале русского и некоторых других славянских языков, что позволило модифицировать некоторые положения гендерной теории, в частности, выдвинуть гипотезу неравной андроцентричности языков и культур. Особенно значима эта проблема для языков и культур в постсоветском пространстве. Многообразие и индивидуальность культур стран СНГ позволяют предположить и особое своеобразие концептуализации гендера и гендерных отношений. Между тем гендерные аспекты языков стран СНГ и культурно обусловленные особенности гендерных отношений к настоящему моменту почти не исследованы. Особый интерес представляют в этом отношении иберийско-кавказские языки, в частности грузинский - древнеписьменный. Развитая литературная традиция, своеобразие грамматического строя и характерологических особенностей (например, наличие эргативного и трансформативного падежей, отсутствие у имен категории грамматического рода, различение семантических категорий человека и вещи, полиперсональность глагола и т.д.) с одной стороны, и культурно обусловленная специфика гендерных отношений в Грузии - с другой, не оставляют сомнений в высокой научной значимости изучения гендерных аспектов языка и коммуникации в культурном и языковом пространстве этой страны. Даже немногие имеющиеся на материале грузинского языка труды показывают, что отражение в нем гендерного концепта обнаруживает очень высокую культурную специфичность [См. 9,10].Сотрудничество грузинских и российских ученых в области гендерных исследований, безусловно, должно развиваться, что позволит получить новые результаты и станет важным вкладом как в теорию и методологию гендерных исследований, так и в теорию языка и межкультурной коммуникации.

* Впервые опубликовано в: Возможности гендерного подхода в антропоориентиорванном изучении языка и коммуникации. Кавказоведение. Caucasiology.- М., 2002.- №2.- С.134-141.